Спортивный журналист Валентин Щербачов: От нар меня спас футбол

С легендой украинской спортивной журналистики - комментатором Валентином Щербачовым договорились встретиться в центре. Валентин назначил встречу в кафешке на Прорезной.

- А почему не на привычном месте? - удивленно спрашиваю. Ведь за несколько десятков лет привыкла видеть его или в комментаторской кабине в башне еще старого, не реконструированного, Республиканского стадиона или  в рабочем кабинете, на Крещатик, 26?

- Нет уже Крещатика, 26. Все там развалили – и коллектив, и помещения. Когда создавалось "Суспільне телебачення", прошли гигантские сокращения – 4 тысячи человек по Украине безработными стали, студии перевели на Мельникова, как я тот комплекс называю "кладбище телевидения". Там же холодина, делался проект под Кубу, в Москва его не взяла, так спихнули Киеву.

А рейтинг как был низкий, так и остался. Единственное, что удалось добиться на законодательном уровне, запрет на приватизацию помещений, а это 29 студий по стране, часто в центре.  4 года они стоят пустыми. Просил начальство, давайте оставим в центре несколько студий, сделаем там "Музей украинского телевидения", ведь экспонатов море. 40 лет назад  на съемках  за оператором следом возили видеомагнитофон на тележке. А те тяжеленные камеры "Бетекам" помнишь? Да сейчас у меня мобильный телефон лучше картинку пишет. 

Стройный, сухощавый, в синей куртке олимпийской сборной Украины и вязаной шапочке он не прошелся, а пробежался по улице, точно в назначенное время. В кафе заказал себе маленькую чашку черного-причерного "Эспрессо", сахар не добавлял. Устроились мы за маленьким столиком в углу, посетителей с утра нет, маски можно снять. 

Вы послевоенный ребенок, каким было ваше детство?

- Голодным и спортивным. Родился я в Киеве, семья жила под Черепановой горой. Отец погиб на японской войне, в Маньчжурии. Воспитывала меня бабушка, она и свою фамилию дала. Только вышел из грудничкового возраста, голод 47 года. Бабушка меняла хорошие книги из домашней библиотеки на хлеб и молоко для меня. Два года так питались. С тех пор  не пью молоко, молочку люблю, там творожки, сырки разные, а молоко органически не воспринимаю.

Уличным  ребенком рос, босяком, вокруг контингент такой был, что легко мог на нары загреметь. Улица Федорова, бывшая Полицейская, после войны там жили или фронтовики, или "креативные" бандиты. Через два дома от нашего, жил вор, который учил нас пацанов, как подрезать бритвой карманы.

И показывает заученные с детства движения: "Вот так между пальцами бритвенное лезвие незаметно зажимаешь, а вот ладонь перевернул и кошелек уже в  руку выпал".

- От таких наклонностей спас меня спорт. Ведь рядом Республиканский стадион, "Инфиз" (современный "Университете физического воспитания и спорта" - ред.). В шесть лет записался на спортивную акробатику, к чемпионам мира и СССР братьям Тишлер. Но травмировался, сальто не докрутил и врезался головой в маты. Перешел к футболистам, тренировался на знаменитом стадионе "Старт", в 14 лет переквалифицировался в гребцы – каноэ, так и догреб на одном колене до "Мастера спорта". Сначала спорт привлек меня выданной формой, бабушка простой уборшицей работала, семья наша бедной была. А тут маечки, трусики, спортивные тапочки на резиновой подошве дают, спортивным костюмом поощряют.

После 7 класса в техникум подался из-за стипендии, первые хорошие деньги заработал на практике – токарем на заводе "Коммунист".

За какую-то футбольную команду болеете или ко всем нейтрально относитесь, эдакое профессиональное выгорание?

- Я априори, как киевлянин, болею за "Динамо". С шести лет смотрю их матчи, ведь стадион был в конце улицы, через забор. Соседи по дому в 50-е годы играли за "Динамо". Нас, мальчишек, на все матчи проводили.

10 лет назад я смонтировал  12 серийный документальный фильм "Футбольна легенда" -  рассказ о команде Лобановского 1985-86 года, о психологии победителей, которую сейчас не воспитывают, про настоящий футбол. Сегодня в Украине апогей кризиса футбола, думаю, настоящий футбол у нас будет лет через 8-10, когда новое поколение подрастет.

Но "Динамо" навсегда - мой клуб, Суркисы там или Луческу, это все проходящее.

За журналистскую карьеру - меня больше 20 раз отстраняли от эфиров

А правда, что вы первый рассказали, что в Чернобыле беда, пока центральные каналы сообщали только о незначительной аварии?

- Во Францию ​​прилетели 28 апреля. Лобановский и "Динамо" ничего не знали, а я знал,  ко мне домой  ночью пришел приятель - инженер со станции, сказал "прячь своих пацанов, потому что страшная авария". Иностранные газеты пестрели огромными заголовками, там были карты, по ним понял, что накрыло не только Киев, а пол-Украины, кусок России и Беларусь. Местных журналистов тогда футбол не интересовал, все вопросы были только о Чернобыле, в аэропорту уже нас дозиметрами проверяли. Связи с домом нет, Советский Союз в одностороннем порядке перекрыл телефоне линии, из Лиона в Киев нельзя было дозвониться.

2 мая финал Кубка обладателей Кубков – киевское "Динамо" - мадридский "Атлетико". Разница с Киевом - 3 часа, матч начинался поздно вечером, прямой эфир. Пока команды разминались, я начал репортаж такими словами: "Киевляне должны обязательно выиграть. Вся страна, в том числе и Украины, сейчас сражается со страшной катастрофой, невидимый враг ... ". И две минуты говорил о том, что нельзя детей выпускать на улицу, о радиационных пятнах. Мне в наушники редактор трансляции из Москвы орет: "Что ты творишь? Ты знаешь, что с нами сделают?". В эфир это прорвалось, в утреннем повторе эти слова вырезали, а в Украине вообще перестраховались, только второй тайм показали. Запись не сохранилась, эти пленки быстро размагнитили. А киевляне действительно выиграли – 3:0.

Но за это можно было партбилет на стол положить или вылететь с работы с волчьим билетом!

- Ответственности не боялся – партбилет мог положить, но я в партию не стремился, меня в КПСС приняли в "приказном порядке" в 1985. Уволят, так пойду грузчиком работать, профессия знакомая – когда учился заочно на журфаке, ею на жизнь зарабатывал 3.5 года. Пока в Киев вернулись, уже все и всё про аварию говорили.

Правда, стал невыездным. На Чемпионат мира в Мексику не пустили, хотя Лобановский очень хотел меня видеть там. Комментировал из Москвы, по картинке. 

Можно уже говорить о журналистской династии Щербачовых?

- Уже да. Старший сын Степан, поработал спортивным журналистом, сейчас стал телепродюсером. Его дочка, Сашка, учится на журналистике, правда, не в  университете Шевченко, как дед и отец, а в университете Гринченко. Ей больше нравятся интернет-форматы, чем простое телевидение.

Младший сын, Гаврило, закончил "Инфиз", занимается пауэрлифтингом и бизнесом. Планировал сеть спортивных залов открывать, но коронакризис все испортил. Его дочь будет дизайнером. 

Футбол – Арктика с Антарктикой и Эверест 

С 2010 вы Президент "Национального реестра рекордов Украины". Много уже достижений зафиксировали?

- Более 5 тысяч. Я в силу своих пристрастий люблю не шоу-рекорды (такие, как пара влюбленных заковала себя вместе на несколько месяцев), а рекорды личностные, физические  – преодоления себя.

А какие тогда запомнились? Из недавних.

- Прошлым летом 16 летний подросток Коля Нижниковский переплыл Днепр. Он из Донецкой области, лишился ног и руки из-за взрыва мины, которую разбирал вместе с товарищами, передвигается на инвалидной коляске. И переплыл Днепр в районе Пешеходного моста, правда, страховал его тренер, рекордсмен мира по плаванию Олег Лисогор. Или в Каменец-Подольском военном лицее - 300 человек  за 15 минут подтянулись более 8,5 тысяч раз на 8 перекладинах. А когда я остановил секундомер, крикнул "Финиш", ребята сами построились и запели военную песню, без команды - даже у офицеров в глазах слезы стояли.

У вас в этом году куча собственных рекордов намечается – 75 лет, 50 лет работы в спортивной журналистике.

- Есть еще не круглая дата, 69 лет назад я начал заниматься спортом. За жизнь 25 видов освоил. Сейчас остался любимый футбол – играем потихонечку в команде журналистов-ветеранов, горные лыжи – может, хоть в конце сезона вырвемся в Буковель, кроссовые велосипеды наша семья только в середине января спрятала, плавание и каяки летом на Днепре.

Необычные, неспортивные, рекорды начал коллекционировать еще с конца 1980-х.

Первый официальный рекорд зафиксировал для книги Гиннеса, у нас на Нивках - в спортзале команда - 5 человек, из 364866 пивных пробок сложила пирамиду. И побила рекорд чехов - украинцы справились за 5 дней (а не за 9) и пробок было на 8 тысяч больше.

Да и сами несколько установили?

- Да, было дело. Провел самый длинный в Украине 33 часовой спортивный телемарафон.

В 2000 году было интересная командировка на северный полюс. Там 15 апреля решили десантироваться с парашютом на льдину. Прыгали с трех половиной тысяч, я вел репортаж, микрофон-петличку закрепил на одежде. Так заговорился, что чуть не побился при приземлении.  А потом уговорил ребят погонять мяч. Федерация футбола Украины для этого специально передала красный мяч. Думали сыграть два мини-тайма по 15 минут, ведь мороз минус 40. Но народ так разошелся, что  2 тайма по 40 минут отыграли.

Перед Евро 2012, чтобы популяризировать отечественную науку, решили сыграть в футбол в Антарктиде, на станции "Академик Вернадский". Правда, пришлось договариваться с вожаком стаи морских котиков, таким себе патриархом килограмм под 200 весом, что бы они нам площадку освободили.

В Гималаи периодически хожу, с 1994 года. В базовом лагере на высоте шесть тысяч метров в футбол играли, уже не один десяток международных матчей среди альпинистов провели.   

Тут наше общение прерывает телефонный звонок. Валентин смотрит на часы: " У нас еще 20 минут есть, а потом нужно бежать на следующею встречу. Тут близко, на Пушкинскую".

- Открою небольшую тайну, в марте мы будем вручать сертификат 85-летнему художнику Ивану Марчуку. Он, когда рисует в своей оригинальной технике "пльонтализм", то делает около 120 движений кистью в минуту. Молодые художники за ним угнаться не могут.

Киев вашего детства – это?

Зеленый и чистый город. Правильно сказал генерал де Голль – город в парке. Я ведь помню его приезд, кортеж видел.

Еще не было Пешеходного  моста через Днепр и на Труханов остров переплавлялись на катерке-утюжке. Ездили на трамвае купаться на Выдубицкое озеро, там вода была чистейшая, а сейчас это стало свалкой-ропом лодок. Дарницкая площадь называлась просто КПП, мы выбирались на Красный Хутор, на речку-вонючку (речка Дарничанка, сейчас протекает в коллекторе - ред.)  рыбачить.

С 6-7 лет дети по Киеву ходили свободно. И родители не боялись, что дети пропадут, что с ними что-то случится. А если возникнет проблема - взрослые всегда помогут.

В 10 лет я уже знал всю географию города. В конце улицы была станция Киев-Товарный, так мы на электричках все пригороды объездили. Я свою Оболонь тогда впервые увидел,  там луга были. И никто нас, зайцев, не высаживал. Как сейчас из маршруток - детей, в мороз.  

До сих пор не понимаю, почему никто не вышел и не дал мне в лоб

И подмигивает мне заговорщицки.

- А знаешь, я ведь повторил "подвиг" Жени Лукашина – дома перепутал!

Где-то середина семидесятых, ранняя весна, Оболонь только строится - всюду лишь дома и песок, никаких ориентиров. У меня двое маленьких детей, детские садики еще не построили. Мы с женой так распределяем обязанности - она утром работает, а я выхожу на вторую смену, с двух часов дня до двух ночи. Домой возвращаюсь или пешком от Контрактовой площади или, если есть деньги, на такси. А тут меня подменили на работе, и я успеваю на последний трамвай, идущий на Оболонь. Я на нем только иногда ездил, он шел с "тыла" массива, и в темноте да с непривычки "промахнулся" на квартал. Зашел вроде в "свою" 16–этажку, поднялся на "свой" шестой этаж, вставляют ключ в двери "своей" квартиры, а замок не проворачивается. Так ковырялся минут 15, двери точно мои - простые, еще без обивка, с щелями. Я позвонить боюсь, дети спят. Потом оглядываюсь по сторонам, смотрю – соседские двери абсолютно другие и до меня доходит, что лезу в чужую квартиру. До сих пор не понимаю, почему никто не вышел и не дал мне в лоб.

А что не нравится в городе?

Не нравится хаотичная застройка, как торчат гнилые зубы-небоскребы в центре города. Ведь исторически Киев, город среди холмов, не знал высотной застройки. Не нравится вид на Левый берег – не просторы, а дома, дома, дома. Позняки – это что-то страшное, когда дом напротив дома, окно в окно.

Не нравится вырубка деревьев вокруг города, в парках и скверах.

Волнует состояние Днепра, количество стоков, которое в него попадает, застройка берегов.

Проблема  мусорных полигонов. У моего друга, певца Виталия Белоножко, на даче из скважины пошла не вода, а желтый фильтрат со свалки в Подгорцах. Сколько земли под мусорки уходит, уже десяток лет собираются построить мусоросортировочный завод. И где он?

Вся экология современно Киева сплошной антирекорд

Мы уже находимся за Катманду

Не пора ли заводить вам рубрику антирекордов?

- Думал об этом, но рекорды приятнее фиксировать. Зачем забирать у людей частичку оптимизма.

Вся экология современно Киева сплошной антирекорд. Мы по состоянию атмосферы за 60 лет из самого чистого города стали самым грязным. Нью-Йорк и Шанхай таких темпов не видели.

На сотни желтых чадящих "Богданов" уже смотреть страшно. Осенью еду на велосипеде по Московскому мосту и впереди у маршрутки сразу два колеса отваливаются. Два! Справа и пассажиры так быстренько выскакивают! Вроде и новые автобусы с троллейбусами закупают, а четкого системного транспортного сообщения – нет. Я ностальгирую за киевским трамваем, ведь можно было резиновые плиты пожить -  бесшумным его сделать. В Харькове такое смогли сделать и сохранили сеть.

В моем еще одном любимом городе – Катманду (столице Непала – ред.) - все наоборот происходит. 25 лет назад это был пыльный грязный город, все в масках ходили. А сегодня дороги заасфальтировали, пыли стало в десятки раз меньше. 

А что нравится?

- Нравится, как реконструировали парк Наталку. Когда-то мы транслировали бой Виталия Кличко из Лондона, а перед этим была тренировка в Гайд-парке. Виталию очень понравился Гайд-парк. Когда отрывали "Наталку", он ко мне подошел, спросил: "Как парк?". Я ему: "Не дотягивает до Гайд-парка". Он: "Ничего, подожди, вторая очередь (реконструкции – ред.) будет". А парк стал популярным – посмотри, сколько людей в нем на выходные гуляет. Надеюсь, нечто подобное и на Троещине скоро сделают.

Нравится, что Городу удалось сохранить свою ауру. Надеюсь, Гостиный двор на Контрактовой площади реставрируют. Мне Андреевский спуск и прилегающей кусочек Владимирской нравится, ну хотя портит его новый театр.

Мне нравится, что жители Оболони занялись клумбами перед своими домами, высаживают цветы, делают палисадники. Помню, я вместе сыновьями, когда те были малышами, высаживал первые елочки в оболонский песок.

Мне нравится, что киевляне, даже в эпидемию, активны, не опускают руки. Я могу сравнивать, ведь в командировки по стране езжу.

Фото автора и  из социальных сетей