Татьяна Барановская, главный врач 17-й клинической больницы в Киеве: "Врач - это стиль жизни"
О работе под взрывами, медицинской реформе и финансировании больницы - интервью с главным врачом 17-й клинической больницы в г. Киеве Барановской Татьяной
Интервью с главным врачом Киевской городской клинической больницы №17 Барановской Татьяной Витальевной.
Виктор: Какие люди становятся главными врачами? Какими качествами эти люди должны обладать?
Татьяна: Я врач, пульмонолог (лечение заболеваний лёгких и нижних дыхательных путей, - ред). В этой больнице я работаю 20 лет. Придя сюда на должность заместителя главного врача по медицинским вопросам еще в 2003 году, я осталась по сей день. До этого я работала в другой больнице. Я не очень-то хотела быть главным врачом. Я всегда хотела быть лечащим врачом. Мне приятно общаться с больными, оказывать им помощь, решать их вопросы. А теперь передо мной стоит вопрос, как обеспечить работу 350 сотрудникам, предоставить им возможность работать и получать достойную заработную плату.
Сейчас открылись другие аспекты работы. Пожалуй, раньше я об этом не думала, но так встал вопрос и я приняла этот вызов для себя, став главным врачом очень непростой больницы, потому что 17-я городская клиническая больница оказывает медицинскую помощь преимущественно больным с политравматическими повреждениями. То есть, ДТП, суицидальные случаи, падение с высоты – это и есть прерогатива нашей больницы. Работает большой коллектив специалистов – это и нейрохирурги, травматологи, абдоминальные хирурги, торакальные хирурги. Ежегодно мы принимаем более 5 000 пациентов с травматическими повреждениями. Госпитализируем полторы-две тысячи. Поэтому вы понимаете, что мы готовились в любом случае к приему тяжелых травм. Впервые мы столкнулись с боевой травмой, с травмой, полученной в результате огнестрельных ранений еще в 2014 году, когда шли противостояния в Киеве. Тогда мы получили очень большой багаж знаний. На сегодняшний день мы вместе с военным госпиталем работаем в одной области.
Виктор: То есть, на Киев и Киевскую область две специализированные больницы?
Татьяна: Киев. Я не могу сказать, что специализированы, потому что военный госпиталь принимает преимущественно ВСУ, а мы - гражданское население. Мы - по политравмам на правом берегу. На левом берегу есть больница скорой медицинской помощи. Подавляющее большинство этих больных идет в больницу скорой помощи. У них также есть отделение политравмы. Кроме того, крупные травматологические отделения, абдоминальные, нейрохирургические отделения.
Виктор: Как вы думаете, вы эффективный менеджер?
Татьяна: Мне тяжело с моей точки зрения об этом говорить, потому что я работаю на этом посту всего полтора года.
Виктор: Что изменилось? Что вы поменяли за эти полтора года?
Татьяна: Во-первых, сейчас война. Рано еще говорить о каких-либо изменениях. Во-вторых, мы вошли в реформу. Мы перешли из бюджетного финансирования на финансирование предприятия, коммунального некоммерческого предприятия. То есть, больница стала заведением, которое должно зарабатывать деньги, чтобы обеспечить заработную плату своим специалистам.
Виктор: Пока вы не получаете дотаций из бюджета?
Татьяна: Нет. Мы получаем только от Национальной службы здравоохранения финансирование по пакетам медицинских гарантий. И в прошлом году нам было тяжело, потому что мы - малопрофильная больница. Есть большие хирургические отделения. Кроме политравмы, о которых я говорила, еще есть отделение торакальной хирургии для взрослых, было и для детей, но мы вынуждены были передать их в детскую больницу, и отделение клинической пульмонологии.
Пока это несколько пакетов. Но эти пакеты не покрывали наших потребностей для обеспечения достойной заработной платы нашим специалистам. Мы должны были расширить количество пакетов. Мы создали новое отделение нейрохирургии и в этом отделении открыли койки для приема инсультных больных. Мы открыли реабилитационный пакет, где проводим первичную реабилитацию травмированных пациентов. Мы открыли пакеты паллиатива. К сожалению, при политравме не все больные могут полностью восстановится. Определенный процент больных остается с тяжелыми неврологическими нарушениями. Они нуждаются еще в лечении в стационарных условиях. Это тяжелые больные с неврологической симптоматикой, которых не всегда хотят унести родственники домой. Поэтому мы были вынуждены открыть еще и полиативный пакет. На сегодняшний день мы имеем 11 пакетов, по которым финансирование полностью покрывает требования врачей, среднего медицинского персонала, санитарок, для того чтобы обеспечить им заработную плату.
Виктор: Этот переход к коммунальному неприбыльному предприятию он был как добровольный? Не обязательно, чтобы все больницы переходили на эту систему.
Татьяна: Мы – коммунальное учреждение. То есть мы подчиняемся КГГА, исполнительному органу Киевского городского совета. И решение Киевского городского совета было перепрофилирование заведений коммунальной собственности в коммунальные некоммерческие предприятия.
Виктор: Это все больницы в Киеве?
Татьяна: Да. Какие подчинены Киевсовету. Это и поликлинические учреждения КДЦ и учреждения первичной медицинской помощи. Также роддома.
Виктор: Как вы это оцениваете? Это было верное решение? Какие преимущества и недостатки при одной системе и при другой?
Татьяна: Раньше, когда мы работали, мы знали, что у нас бюджет такой. А сейчас для того, чтобы нам нужно, чтобы хватало, и не только на заработную плату, за пакетом медицинских гарантий мы должны обеспечить лечение больных (медикаменты, питание больных, мы также должны обеспечить санитарно-противоэпидемический режим. Это все идет из этого бюджета. Раньше нас финансировал город, были определенные дотации из Министерства здравоохранения, но этого не всегда хватало. Сейчас же мы должны думать, как нам заработать деньги самостоятельно. Город взял на себя очень большой объем покрытия наших расходов на содержание зданий, на коммунальные расходы. Это все осталось в городе. горячая/холодная вода, электроснабжение, капремонты, приобретение дорогостоящего оборудования, а мы должны обеспечить оказание медицинской помощи, стирку белья, питание больных, поэтому мы должны четко понимать, что мы можем сделать, чтобы заработать деньги. Чем больше мы больных пролечим, чем больше мы внесем их электронную систему здравоохранения и покажем свою работу, тем более придет на наши счета. Сейчас во время войны НСЗУ и Министерство здравоохранения приняли решение о том, что нас финансируют 1/12 от заключенных договоров. То есть ежемесячно мы получаем стабильную сумму, независимо от того, сколько больных пролечили.
Виктор: Потом будет компенсация, если вы пролечили большее количество больных?
Татьяна: Сейчас меньшее количество больных, чем обычно в мирное время.
Виктор: То есть, несмотря на то количество взрывов, которые раздаются городом, количество больных меньше?
Татьяна: Могу сказать, что нет больших разрушений в Киеве. В то время, когда были бомбардировки, большое количество людей из Киева уехало. Не было слишком большого количества пострадавших. Но мы к этому готовы. Каждый день в больнице работает достаточное количество специалистов и каждый день мы ожидаем бедствия.
Виктор: Каковы основные проблемы в вашей больнице?
Татьяна: Мы - старенькие. В смысле, больница, здание. Здание 1895–1905 года. Это старые постройки Печерской крепости. Мы нуждаемся в реконструкции. Нам не хватает площадей, нам нужны ремонты. В определенных корпусах требуется замена лифтов. Нужна замена покрытия крыши. В прошлые годы мы сделали все, что успели. Это крупные капитальные вложения.
Виктор: Если бы у вас было финансирование в любом размере, какие отделения или направления вы бы открыли, какую аппаратуру закупили? Есть какая-то врачебная мечта?
Я хочу современное реабилитационное отделение в этой больнице. Нужно оборудование для этого. Надо вложиться в ремонт помещений. Имеются небольшие помещения и их можно использовать. Что еще интересно? Развить направление торако-абдоминальной хирургии (грудная клетка и брюшная полость, - ред.) . Сейчас у нас большое торакальное отделение, где лечатся больные с гнойно-септическими поражениями легких, со стенозами пищевода, с новообразованиями легких и бронхов.
Почему я говорю о торако-абдоминальной хирургии? К нам пришли специалисты – абдоминальные хирурги. И мне бы хотелось развивать именно абдоминальную хирургию. У нас в отделении политравмы большой объем помощи оказывают именно травматологи. Мы, кстати, единственная больница в Киеве, а может и в Украине, которая довольно досконально оперирует сложные переломы тазовых костей. Ни одна больница в Украине не занимается такой профильной патологией.
Виктор: Это актуально для пожилых людей?
Татьяна: Нет. Это молодежь. У нас сейчас очень много клиник в городе Киев, в том числе 12-я больница, 7-я больница, которые занимаются именно эндопротезированием тазобедренных суставов. Кстати, Киев принял в одно время очень интересное решение. Ранее протезировали только остеопоротические изменения суставов, разрушеные головки тазобедренных суставов, но больные очень долго ждали эти суставы, стоя в очереди. А три года назад было принято решение закупить суставы. Да, пациента госпитализируют и он сразу получает протезирование, не дожидаясь своей очереди. Таким образом, большое количество пожилых встало на ноги. Кстати, так мы прооперировали моего отца. В 82 года он шел по улице, упал и получил перелом шейки бедренной кости. Он был госпитализирован в 12-ю больницу и через три дня был прооперирован и стал на ноги.
Виктор: Изменилась ли ваша деятельность во время войны? Вы говорили, что месяц всем коллективом ночевали здесь в больнице?
Татьяна: Больше месяца. Практически 50 дней. Мы были все время на дежурстве. Мы не понимали, куда прилетит, что будет через минуту, какое количество врачей надо привлечь, сколько прооперировать людей и так далее.
24 февраля в 5 утра мы услышали взрывы. Тогда позвонил заведующий отделением и сказал: "Началось". А мне так не хотелось это слышать.
Виктор: То есть, вы знали, что будет война?
Татьяна: Вы же сами видели по телевизору и извещали. И когда дипломаты стали покидать Киев, и когда мы видели технику у границ. Мы очень не хотели верить. У нас у всех стояли тревожные чемоданы. У меня он до сих пор стоит.
Мы все приехали на работу. Кое-кто с детьми приехал. 50 дней мы были здесь. Питались, жили, во время бомбежек спускались в укрытие.
Виктор: Насчет пострадавших. Как вы оцениваете их травмы? И можно ли определить по характеру травм, которое было задействовано оружием?
Татьяна: Были многочисленные огнестрельные ранения. Это были местные жители Киева, пострадавшие на блокпостах. Затем начали поступать раненые из Бучи, из Ирпеня. Сначала это были действительно только огнестрельные ранения, а затем и взрывные.
Виктор: Не было случаев биологического или химического оружия?
Татьяна: Нет. Мы с этим не сталкивались.
Очень многие пациенты рассказывали свои жизненные истории, как они пересиживали оккупацию в подвалах, как их забрасывали гранатами. Дедушка приехал с множественными осколочными ранениями обеих ног. Бабушку не довезли.
Привезли из Ирпеня ветеринара. У него был зоопарк. У него жил лев. А рашисты заминировали подходы к клетке со львом и его даже нельзя было никак покормить.
Виктор: Как вы сейчас оцениваете жизнь в городе Киев? Безопасно ли? Могут ли уже люди возвращаться?
Татьяна: Прислушаемся к советам мэра. Он говорит "Не торопитесь". Но я читала старую рекламу "ПОРЫ", когда Кличко призвал "Пора". Вот мы ждем, пока он это скажет. Мы не застрахованы от прилетов. Киев, к сожалению, обстреливают. Да, очень хорошо работает ПВО, наше небо закрыто. Мы благодарны ВСУ, прилагающим максимум усилий, чтобы сохранить наш город Киев и его людей.
Виктор: Сталкивались ли вы со случаями, когда человеку была неправильно оказана первая помощь и после того он попал к вам в больницу?
Татьяна: К сожалению, да. Были такие случаи. Это не Киевские заведения.
Виктор: Волонтеры? Такого не было? К примеру, завал был. Человека вытаскивали из-под завала и навредили ему.
Татьяна: Нет. На моей практике этого не было. В некоторых лечебных заведениях подходы к ведению огнестрельных или взрывчатых ран не совсем адекватны. Потому что есть определенные медицинские алгоритмы лечения. Мы должны понимать, что и пуля и осколки – они инфицированы. Мягкие ткани, если сделать неправильную первичную обработку ран, это может привести к сепсису и удалению конечности. К сожалению, тоже случается часто. Не говорю, что сейчас, не говорю, что у нас.
Не говорю, что волонтеры или кто-то другой оказывают неправильную помощь, но в медицинских учреждениях должны изучать, как лечить боевую травму.
Виктор: Чем вы увлекаетесь? Есть ли у вас животные?
Татьяна: Уже много лет у меня собаки. Когда-то была большая такса, мой любимец. А сейчас есть маленький йорик, который является отдушиной в моей жизни. Он всегда ждет. Ему главное, чтобы кто-то был рядом. Когда он был со мной на работе, вместе мы принимали отчеты врачей. Снимал напряжение среди медицинского персонала.
Я могу сказать, что некоторые медработники, когда пришли сюда 24 февраля, привезли с собой своих домашних животных. Мы выделили специальное помещение, где жили отделены собаки и кошки. Мы не могли их оставить.
К сожалению, и коллектив больницы столкнулся с тем, что война забрала у некоторых врачей жилье.
Виктор: А вы уже обсуждали эти вопросы? Будут ли по линии Министерства компенсация? Не от государства, а именно профильное министерство, чтобы заботилось о своих рабочих?
Татьяна: Трудно сказать. Мы подавали данные о том, что определенное количество медиков осталось без помещений. В настоящее время они проживают в больнице. Мы стараемся улучшить условия их пребывания.
Виктор: Что вы посоветуете держать людям в "экстренном чемодане" из лекарств, средств первой необходимости? Что нужно во время взрывов?
Татьяна: Поверьте мне, во время взрывов вы не будете бежать и доставать свой "чемодан". Надо, чтобы вас вытащили из-под обвала или зоны взрыва, вызвали скорую помощь, чтобы вас доставили в профильное медицинское учреждение, где понимают, как оказывать помощь. А вот тем лицам, которые эвакуируются, могу посоветовать иметь обезболивающее, жаропонижающее. Никто не застрахован от отравлений. Поэтому нужно иметь белый уголь, Атоксил. Также следует помнить, что в любом случае нужно пить большое количество воды, чтобы выводить токсины, если они попадут в организм. Надо все время пить, потому что во время стресса мы часто потеем, теряем жидкость.