Как открыть частную школу - кейс Midgard

В проекте Selfmade рассматриваем кейс открытия приватного учебного заведения Midgard. Основатель частной школы Олег Попов рассказывает о нюансах открытия и управления частным учебным заведением

- Здравствуйте. Сегодня мы посетили одно из самых современных образовательных учреждений страны - Midgard School. Мы встретились с архитектором личностей, как он сам себя называет, Олегом Поповым. Добрий день!

- Добрий день!

– Будем говорить об образовании, как о бизнесе. Что это за бизнес, насколько он сложен и можно ли на нем заработать.

Олег, давайте представим ситуацию - к вам пришел друг и говорит: "Олег, помоги, посоветуй мне, хочу открыть школу. С чего начать, сколько нужно инвестиций и как правильно их распределить?"

– Такие случаи у меня были. Если это мой друг, во-первых, я у него спрошу: "Зачем тебе это нужно?". Если он ответит, что хочет заработать деньги, то я буду его очень мотивированно и системно отговаривать от этой затеи. Мы дальше еще остановимся на том, почему. Это очень непростое дело и, возможно, оно начнет приносить прибыль только через несколько лет.

Но если этот человек ответит мне, что он хочет для своих детей сделать образовательную среду, где они расцветут и вырастут, что он хочет изменить мир, что он хочет изменить общество, оставить свой след в истории, то тогда я его поддержу и поделюсь опытом , ибо заниматься образованием удачно можно лишь когда это - призвание души.

В свое время я открывал заведение своему сыну. Сейчас он его уже кончает. А образование превратилось в мое любимое дело.

– Давайте представим, что вдохновение у человека есть. Есть желание сделать классное образовательное учреждение. Но ведь нужно с чего-то начать. Например, с лицензии, насколько я понимаю. Это лицензионный вид деятельности?

– Да, это лицензионный вид деятельности. Я все же продолжаю. Если есть вдохновение, то следующим вопросом будет – что это за заведение? Я бы здесь сделал какое-нибудь сравнение. Если сравнивать с ресторанным бизнесом, то каждый ресторан имеет свое лицо. Какая там кухня, почему мы должны пойти именно в этот ресторан, какая культура и философия. Такая же история с образованием. Каждое учебное заведение, государственное и частное, имеет философию его руководителя, или основателя. Дальше он подбирает команду.

Очень важно, какова это философия. Например, в нашем заведении – это именно взращивание личности. Соответственно, инструменты для этого – психологическое сопровождение, поддержка. И это идея заведения, как мечта. Это то, вокруг чего дальше все строится.

Следующий шаг, действительно, образование – это лицензионный вид деятельности, он имеет отдельное юридическое регистрационное действие. Называется - юридическое лицо - учебное заведение. Очень похоже на Общество с ограниченной ответственностью, но имеет особое название. Надо регистрировать именно учебное заведение и дальше обращаться в Департамент образования городского совета для получения лицензии. Имеются лицензионные условия. Они достаточно сложны, потому что содержат много запросов, касающихся помещений, начиная от количества и размеров класса, освещения, медпункта, спортивного зала, помещения для приема пищи, сейчас это еще и бомбоубежища и многое другое. Плюс наличие учителей и специальных средств для обучения - компьютеров, библиотеки, физико-химических лабораторий.

Обычно Департамент образования очень лояльно относится к новым учреждениям. Им дают несколько лет на то, чтобы они все эти условия выполнили. И мы такой путь проходили и со временем стали отвечать всем лицензионным условиям. Первая проверка на соответствие требованиям у нас была где-то года через три.

– Давайте больше конкретики. Сколько занимает время получения лицензии и сколько это стоит?

– Мы получали пять или шесть лет назад, я точную цифру сказать вам не могу, но это совсем небольшие деньги. Это регистрационный сбор.

По времени – в течение месяца подается заявка, она рассматривается и принимается решение Департаментом образования.

- Итак. Получили мы лицензию, у нас есть здание. Как вы считаете, можно начинать только с начальной школы или дошкольного учреждения, или же выгоднее выстроить весь цикл обучения сразу?

- Здесь я бы вернулся к тому вопросу в начале: "зачем вам учебное заведение и какая философия этого заведения, какая идея?" В зависимости от этого формируется уже срок обучения, например, только старшая школа. Есть такие заведения. Или это дошкольное образование плюс младшая школа. Это зависит от желания и возможности владельцев частного заведения.

Я считаю, что обучение должно быть комплексным. Иметь младшую, среднюю и старшую школу. Потому что основная цель среднего образования – это не изучение предметов и не подготовка к ВНО. Это социализация человека, чтобы он приобрел социальные навыки, научился общаться с единомышленниками, сверстниками, мог давать интервью, заниматься спортом и вообще, получал знания, как жить в обществе. То есть школа формирует практически все социальные навыки. Поэтому я советовал бы стремиться и формировать весь спектр, все три ступени образования.

- Так. Нашли мы здание, получили лицензию, решили, что у нас будет полный цикл обучения. Первоначальные инвестиции – о каких суммах идет речь?

- Согласно лицензионным условиям и фактической потребности для образовательного процесса требуется большое количество квадратных метров отремонтированных помещений, имеющих качественное отопление, освещение, вентиляцию и шумоизоляцию, ремонт которых сделан из качественных материалов, без вредных примесей. Есть определенные нормы. Речь идет от тысячи до 10 тыс. квадратных метров зданий для того, чтобы такое заведение могло существовать.

Плюс еще необходимы очень дорогие уличные спортивные поля, площадки для прогулок. Это, опять же, согласно лицензионным условиям. Например, на 500 учащихся должно быть около двух гектаров земельного участка.

Теперь по поводу финансовых вопросов. Если мы берем помещение, нуждающееся в ремонте, то это минимум 200-300 долларов на кв.м. его ремонт. Таков наш опыт. Если это новое здание, то минимум 1000 долларов на строительство с ремонтом квадратного метра образовательных помещений.

- Мы можем здание взять в аренду, уже готовое, например.

– Да, но зданий, которые уже отремонтированы под образовательные нужды, если там раньше не было образовательного учреждения, например, офисное здание, будет очень трудно адаптировать под работу образовательного учреждения.

– В чем основная сложность?

– Это отличие планировки. То есть, должны быть большие классы, минимум 50-70 кв.м.

– Это на сколько учеников?

– Это помещение на 15-20 учеников. Должен быть высокий потолок, желательно 3,5-4 метра, хорошее освещение, но это не может быть фасадное освещение. Это должны быть окна, но не фасадные окна. Дальше нужно помещение под спортивный зал, помещение под столовую. То есть это такой комплекс.

– Со зданием решили. Наполнение этого здания? Давайте так. Один класс на 20 учеников – сколько будет стоить его обустройство?

– Я так, пожалуй, и не готов ответить. От того, что мы покупали, сейчас цены очень изменились, подорожали все материалы.

– Условно в долларах давайте. Будет где-то примерно одинаковая цена.

- Я считаю, что в современном учебном заведении обязательно нужна мультимедийная панель, это такой компьютер-планшет, который позволяет иметь доступ к интернет-ресурсам обучающих. И очень интересны сегодня уже и украиноязычные программы образовательные, которые за счет панели и доступа в интернет позволяют делать классные уроки. Частного образования без такой панели я не представляю. Она стоит примерно 3-4 тысячи долларов в зависимости от производителя.

– Это вместо обычной доски в классе?

– Да. Мы уже отказались от меловых досок. Они немного грязные, не очень экологичны и мы более современный маркерный формат используем, но основные все учебные процессы происходят именно на такой панели.

Панель плюс парты, пожалуй, дорогие?

Надо не экономить на партах, а выбирать металлические парты с качественным деревянным покрытием, которые можно раз в год ремонтировать. Пластиковые парты не очень качественные, год-два и уже можно выбрасывать на помойку. Но такие мощные металлические парты...

- Советские такие, да?

– Где-то они похожи, да. Это украинские производители. Они достаточно дорогие, потому что такие парты качественно сделаны. Мы их ежегодно ремонтируем. Где-то 200-300 долларов такая парта стоит.

- То есть, основное оборудование – это парты и доска в классе?

– Да, и я обращаю внимание на качество воздуха в классе. Это очень важная история. Это влияет и на физиологическое состояние учащихся и учителей, это влияет и на здоровье учащихся, это касается всех эпидемиологических случаев – и гриппа, и COVID. То есть есть государственные нормы, сколько на одного ребенка должно в час поступать кубометров воздуха в класс. Например, в нашем заведении около 14 тысяч кубометров свежего воздуха мы подаем в час и такое же количество откачиваем.

– То есть еще сплит-система нужна в классе?

- Сплит-система – это уже кондиционирование. Поддержка температурного режима – это тоже важно, но я все же за приточно-вытяжную вентиляционную систему. Свежий воздух нужно сформировать в классе. Есть сейчас подходящие датчики СО2, мы их используем. Время от времени проверяем качество воздуха в классах.

- Сформировали продукт. Школа – это наш продукт. Сформировали состав учителей, образовательную программу. Теперь, как мы выбираем клиента? Кому мы этот продукт продаем? Кто ваш основной клиент? Как вы его позиционируете?

– Это очень важный вопрос. Мы действительно уделяем внимание нашему клиенту. Это родители. Но на 80% решение по выбору школы зависит именно от мамы. То есть мы работаем на нее. Нам нужно показать ей заведение, сформировать у нее доверие к учителям. Это самое главное. То есть отдать ребенка, которого эта мама родила, растила 6-7 лет, постоянно за него отвечала, и здесь она должна его передать на целый день абсолютно чужим людям. Это вопрос доверия, взаимодействия, контакта именно с мамами будущих учеников. Мы решаем это через информирование, открытую позицию, встречи, день открытых дверей. Очень много видео о том, что происходит в заведении. Это формирует общее понимание, чем наше заведение вообще занимается.

- Мамы, они же - разные. Есть мамочки с большим количеством детей, есть мамочки одинокие, у которых нет мужчины, например, есть бизнеследи. Вы как-то разделяете женщин по этим критериям или направляете рекламу  просто на женскую аудиторию, а уже какая женщина отзовется на ваше предложение, с той дальше и работаете?

– К сожалению, реклама в образовательном бизнесе работает очень неудачно. Я всегда сравниваю это с лечением зубов. Мы всегда будем выбирать врача по рекомендациям кого-то из окружающих. Вряд ли я, увидев на бигборде, рекламу классной клиники, в нее запишусь.

– У вас было много бигбордов с рекламой Midgard (смеется, – Ред.).

– Да, но мы на них не делаем ставку. Кстати, в этом году они были очень дешевы, практически бесплатны. А мы в этот год войны начали рано работать. Уже в мае заведение запустилось, одно из первых в Украине, и начало работать. Поэтому мы решили это показать, что мы есть, мы работаем. В этом году было очень тяжело собрать учеников. Очень много учеников уехало, но приехало много учеников из восточных регионов. Рекламу нужно внедрять, но она не является такой базовой для решения вопроса набора учащихся.

Мы производим замеры, постоянно спрашиваем, как о нас узнали родители. Где-то 60% – это знакомые и друзья. Это то, что я вам сказал. В нашем случае еще есть большой желтый автобус – это такая фишка заведения. И вот примерно 20% заинтересовались школой через автобус. И еще 20% – это разное, в том числе и реклама (10-15%). Это очень небольшой процент, притом что стоимость рекламы на сегодня на рынке достаточно высока. Мы ее все равно продолжаем использовать.

– Эти желтые автобусы курсируют по городу?

– Да. У нас очень многие ученики ездят, посещая разные локации, предприятия, театральные представления, спортивные события, соревнования. Ну и утром и вечером эти автобусы еще привозят детей в школу или развозят домой.

По поводу вашего вопроса о нашем клиенте – очень важно, если школа имеет свою философию, то у нее есть свой клиент. Есть определенное количество мамочек, которые выбирают нас. Среди них есть и бизнеследи, для которых мы удобны, потому что можно на 8 утра ребенка привести и в 7 вечера забрать. Он уже полностью обучен, накормлен, ухожен, с ним занимались спортом и творчеством.

Мы очень внимательно относимся к тому, чтобы не было психо-эмоционального насилия и работники заведения не доминировали над учениками. Мне удалось построить такую демократическую систему, в которой первоклассник со мной может здороваться, общаться, и я всегда с удовольствием послушаю его идеи.

– Это круто. Но сейчас мы говорим уже о Midgard, как об образовательном учреждении, которое имеет историю. Поделитесь опытом, как в первый год работы вы приглашали родителей, как вы переманивали детей из других учебных заведений? То есть, каково было ваше конкурентное преимущество по сравнению с другими учебными заведениями, чтобы в первый год открытия школы выбрали именно вас? Какая была у вас наполняемость в первый год?

– Мы стартовали и у нас было буквально 15 учеников.

– То есть, стартовали с одного класса?

– Нет. Эти учащиеся у нас были рассеяны по линейке классов. У нас был один первоклассник.

– Да? (Смеется, – Ред.) То есть это как индивидуальное обучение было?

– Да. Но я верил и мечтал о развитии школы. То есть я собрал команду учителей. Мы запустили параллель классов.

– Вы сразу запустили все 11 классов?

– Нет. Мы запустили 9 классов. Но на 9 классов было 15 учащихся. По 1-2 ученика было в классе. Фактически это было индивидуальное обучение, но мы как раз сделали ставку на очень качественном подходе, личной вовлеченности. Конечно, если такое обучение фактически индивидуальное, то уже в середине года вдвое увеличилось количество учеников. Начали доходить друзья тех учеников, которые уже учились. То есть мы могли дать очень качественный учебный продукт. И каждый год мы росли в разы по количеству учеников.

Ставку делали именно на включенность, качество учителей, качество управленческого персонала, общения с клиентами, то есть с родителями. У меня есть опыт ведения бизнеса. Я понимаю, каким бы классным ни был продукт, если не сформирована такая цепочка взаимодействия с клиентами, как будущими, так и реальными, ее невозможно продать. Надо формировать такой проект. У нас это направление называется "служба попечительства". Эта команда работает над решением тысяч мелких каких-то вопросов и того, что касается сотен учеников, которые в "Мидгарде", например, потеряли кроссовки. Такая коммуникация у нас происходит постоянно. Также с будущими нашими учениками и их семьями мы общаемся по многим вопросам. Сейчас запрос к системе образования очень широк: родители хотят получить и часть советского образования, как они получали, и современную часть. Это и об ораторском искусстве, и о спорте, и о психологии. Такие у них сегодня прихоти.

– А вот это - на помидоры, как в анекдоте (смеется, – ред.).

– Да. Сегодня у украинского потребителя очень большие запросы. Он хочет получить очень многое за очень небольшие деньги.

- Ладно. Выбрали мы целевую аудиторию. Теперь давайте сформируем цену. Как вы формировали цену и на сколько она конкурентоспособна на киевском рынке образования?

- К тому времени я формировал цену, учитывая сложившийся рынок образовательных услуг. То есть, я посмотрел, какая цена была в заведениях, работавших в то время, сравнил это с тем, что я предлагаю.

– Вы чуть ниже поставили цену или выше?

– Я немного ниже поставил цену, потому что мы заведение только строили. То есть, оно было на этапе формирования. Соответственно, оно не могло стоить дороже тех "мощных" заведений, которые на старте имели большие инвестиции, в десятки миллионов долларов.

– С какой цены вы стартовали?

- Мы стартовали со 150 тысяч гривен в год обучения, учитывая питание.

– Это в долларах сколько будет?

– Курс тогда был около 25. В районе 6 тысяч долларов.

– Сейчас сколько стоит обучение?

– Где-то в районе 300 тысяч гривен стоит.

- То есть где-то 8 тысяч долларов?

– Да.

– Когда вы достигли точки безубыточности? Когда вы вышли хотя бы в ноль, учитывая те операционные затраты, которые вы ежегодно или ежемесячно несете, владея этим заведением?

– На точку безубыточности мы вышли на третий год работы. Но мои ожидания были более оптимистичными, чем произошло. На третий год работы в заведении было уже более 300 учеников и это позволило формировать некую безубыточную финансовую модель. До этого, к сожалению, два года я был вынужден датировать этот проект, и поэтому у меня сейчас такое четкое понимание, что существуют две такие успешные модели частного образования. Это home-образование – небольшое помещение может быть в каком-нибудь частном доме на 20 или максимум 30 учеников. Это может быть семья или группа людей, обучающих детей лично разным вещам. Такой маленький проект. В таком home-образовании действительно есть потребность. Сегодня, например, есть ученики, которые не могут пройти у нас психологическое тестирование, и мы рекомендуем им обратиться именно в такие заведения. Я уже говорил, что школа – это о социализации. Есть учащиеся, которым очень тяжело находиться в большом заведении, где сотни детей, очень большие изменения активности, общения. Если физиологически не сформирован мозг для такой социализации, не нужно ломать ребенка, нужно отдавать его в небольшие заведения. Стоимость обучения в таких заведениях намного ниже, чем в нашем, потому что они не могут предоставить дорогостоящие, развивающие проекты. К примеру, у нас есть уроки обучения на дронах, у нас есть собственный конный клуб, где учащиеся занимаются на лошадях, у нас есть большой теннис, профессиональный футбол.

– Это все входит в стоимость обучения?

– Да. Остальные заведения по-другому формируют финансовые предложения. Мы предлагаем такую комплексную услугу с понятной стоимостью и очень разнообразной жизнью ученика в заведении.

Так вот, есть home-образование, и есть такие уж полноценные заведения, в которых более 300 учеников — это вся линейка, от прескула до 11 класса. И когда учеников такое количество, есть возможность привлекать многих специалистов и делать такие мероприятия.

Когда проходили первые два года, от старта до 300 учеников, содержание такой линейки услуг стоило для нас многовато. Мне не удалось сформировать финансовую безубыточную модель, когда количество учащихся было, например, 150-200, потому что фактически затраты на содержание здания, административные, общешкольные на 200 и 300 учащихся не сильно отличаются. А валовой доход отличается на 30%.

– Ваши первоначальные инвестиции? Сколько вы выделили на этот проект?

– Поскольку я сам его начинал и этот проект был проявлением моей души, у меня не было такого четкого старта. Мои первоначальные инвестиции были в районе 150-200 тысяч долларов, но они быстро закончились.

– Вы говорили только на здание необходимо 300 долларов на метр квадратный.

– Да. Я потом продал свой дом. Средства инвестировал в заведение. Эти средства в первый год тоже закончились. Я еще привлекал инвесторов, занимал деньги.

- Давайте такую историю – то есть, школьное образование с 1 по 11 класс на 500 учеников, начальные инвестиции, как вы говорите, приблизительно, я так подсчитал, миллион долларов.

– Это минимум.

- И в течение еще двух лет вы минимум должны содержать заведение за свой счет, пока не наберете достаточное количество людей, это где-то по 200 тысяч долларов в год получается?

– Можно так формировать. Ориентировочный бюджет – 2 миллиона. Это минимум, с которого можно начинать. И это если мы говорим об арендованном помещении, как в нашем случае.

– Когда вы рассчитываете вернуть свои инвестиции? Согласно вашему бизнес-плану, когда это должно произойти?

– Пока такой вопрос не стоит. В этом году мы ставили цель выжить. И мы с этим успешно справились. Даже нам удалось несколько миллионов гривен потратить на благотворительность. Предыдущие годы тоже в образовании были сверхтяжелыми, связанными с ковидной историей. Это было онлайн-обучение. Мы возвращали большую часть стоимости обучения за счет того, что вынуждены были перейти в онлайн. Сегодня вопрос возврата инвестиций, учитывая ковид и войну, не стоит. Поэтому, ждем лучших времен, продолжаем развиваться. А я продолжаю жить в съемном доме (смеется).

Но я не отчаиваюсь и мечтаю строить школу мирового уровня. Это совсем другой уровень образования и бизнеса. Это бординговая школа по международной программе. Это IB (International Baccalaureate). Это заведение, я уверен, мы построим после войны с привлечением инвесторов. Его стоимость составляет 15–20 миллионов долларов. Но оно позволяет за счет международной англоязычной программы привлекать учащихся из стран Индии, с Востока, и это совсем мировой уровень образования. Учитывая тот опыт, который я здесь приобрел, можно сделать заведение, которое сможет сильно конкурировать с английскими и американскими школами.

- Еще такой вопрос – как вы выбирали место? Почему именно на площадях ВДНХ вы начали свою деятельность?

– Я достаточно долгое время искал помещение, потому что понимал требования, которые нужны – это тысячи квадратных метров здания, плюс большая территория. Это здание на ВДНХ оказалось интересным и подходило по целому ряду параметров. Но работа с государственными учреждениями занимает много времени. Около полутора лет подписывали бумаги, согласовывали и оформляли договора аренды на это помещение, затем его ремонтировали.

– Поэтому и вопрос, почему вы взяли помещение именно здесь?

– А я вам скажу, что нет большой альтернативы таким помещениям. Надо либо новые помещения строить, либо брать помещения, которые необходимо капитально реконструировать. То есть это помещение мне понравилось, потому что его было легко перестроить под нужды образовательного учреждения.

- Расскажите о ваших факапах. Что вы задумали и не реализовали, что реализовалось другим способом, и все, что пошло не по бизнес-плану?

- Наверное, первый и неожиданный для меня факап был в том, что я планировал, как инвестор, нанять директора для образовательного учреждения, чтобы он работал и развивал мой бизнес. Когда я начал этого человека подбирать, я понял, если хочу заведение с определенной философией, с идеей взращивать личностей, то мне нужно становиться руководителем и все это делать самостоятельно. И так неожиданно для себя стал директором школы.

Второй мой очень большой факап был в том, что я, имея опыт промышленного руководства, государственного руководства, считал себя достаточно опытным администратором в разных отраслях, и что руководство небольшим количеством учителей, не будет трудной для меня задачей. Оказалось, это совсем не так. Где-то в середине первого года работы я понял, что у меня нет понимания и навыков быть руководителем именно образовательного учреждения. Я начал учиться, подобрал себе команду заместителей, которым я доверяю, которые были специалистами в этом направлении, и через 2-3 года я начал понимать, что происходит. Только в последнее время я чувствую себя таким уж полноценным руководителем, экспертом по вопросам образования. Я понял, что я делаю, куда двигаюсь. Это такой прямо сформированный новый опыт.

- Вы сейчас, как наемный работник, получаете зарплату? Потому что это очень распространенная практика, когда инвестор начинает влезать в операционную деятельность и не начисляет себе заработную плату. Отделяете ли вы доход по инвестициям и ваш труд, как наемного работника?

– Да, обязательно. У меня есть рыночная заработная плата как руководителя образовательного учреждения. То есть, если бы я сейчас нанимал руководителя вместо себя, то не меньше такой суммы я бы платил. Сегодня руководители в образовании – это достаточно ценные работники, их очень тяжело найти на рынке. И это касается и заместителей.

– О команде. Скажите, на количество в 500 учащихся сколько нужно членов команды? Как непосредственно учебной, так и вспомогательной, даже если мы считаем уборщиков.

– В общей сложности, на 500 учеников на начало войны было около 200 сотрудников. Из них 140 сотрудников – это учебное направление.

– То есть, один сотрудник на 3 ученика.

– Да. Где-то так. Но мы частное заведение, поэтому у нас небольшие классы: 15-18 учеников. У нас много учебных направлений, классы делятся на две-три подгруппы и это требует дополнительных учителей.

Кроме того, только две специальности — педагоги и судьи имеют оплачиваемый двухмесячный отпуск. И это не случайность, потому что эмоциональная нагрузка и качественная работа учителя очень его истощает. И мы ввели первую в Украине четырехдневную систему работы. То есть мои учителя работают четыре дня в неделю, но мы оплачиваем им пять дней. У них есть день отдыха и развития. И я вижу очень хорошие результаты. Они меньше выгорают и качественно работают.

– Зарплата учителя? Сколько в среднем?

- На сегодняшний день очень сложно собрать команду высокопрофессиональных учителей. Чем выше квалификация и соответственно, стоимость услуг учителя, тем труднее его найти. Зарплата учителей сегодня варьируется от 15 тысяч гривен до 60-70 тысяч гривен. В нашем заведении очень высокооплачиваемые учителя. Мы с ними подписываем контракты. Они являются ФЛПами, они как предприниматели. Подбор и обучение персонала – это очень трудная и ценная работа. У меня работает в HR-отделе три человека, которые занимаются именно подбором, обучением, развитием персонала. Школа – это учителя, мы уделяем очень большое внимание этому направлению.

- Сейчас необходимо, чтобы в каждой школе было бомбоубежище. Как у вас решен этот вопрос?

– Нам очень повезло с этим зданием. В 1979 году приезжал Леонид Брежнев. Для него здесь построили профессиональное бомбоубежище. Мы в этом году его отремонтировали полностью, оснастили современными вентиляционными системами, освещением. Это нас спасает. Ориентировочно нужно хотя бы один квадратный метр на одного ребенка, это такой минимальный объем. У нас – чуть больше. Из того, что мы планируем и делаем, в бомбоубежище у нас есть массажный кабинет. В перспективе мы планируем сделать там музыкальные классы.

– У вас бомбоубежище для учителей или для детей? Массажный кабинет – для кого? (смеется, – ред.)

– Кстати, массажный кабинет, в первую очередь, для наших учеников. У нас есть профессиональный специалист по формированию осанки детей. Это действительно очень большая проблема. Многие учащиеся имеют несформированную осанку. И они могут пройти курс лечебного массажа.

- Как вы считаете, насколько место расположения школы является определяющим для принятия решения, будут ли родители отдавать в эту школу ребенка или нет? Например, почему вы не открыли школу где-нибудь в спальном районе, на левом берегу Днепра?

– Место и само здание имеют фундаментальное значение. Этому нужно уделить внимание, исследовать, насколько это место и помещение вообще комфортно для будущих родителей. Я бы посоветовал обратиться к друзьям, чтобы они приехали и почувствовали, насколько они готовы вести сюда своего ребенка, насколько это удобно, есть ли парковочные места, заезд утром или вечером. Крайне важна близлежащая территория, свежий воздух. Учащиеся, которые целый день проводят в заведении, должны проводить 3-4 часа в день на свежем воздухе. Это очень нужно для их здорового развития. Поэтому место имеет очень большое значение.

Как я уже говорил раньше, нужна большая площадь. К примеру, в этом здании 6 тысяч квадратных метров и еще тысяча метров кампус, плюс дополнительное помещение около тысячи метров. То есть это очень большое помещение и в спальных районах, если это не спланированные, не построенные заранее специальные образовательные помещения, то найти такое очень трудно.

- Другой вопрос – франшиза. Планируете ли вы как-то расширять количество учебных заведений под торговой маркой Midgard?

– Мы сейчас планируем строить новое образовательное учреждение мирового уровня. Мы рассматриваем возможность покупки других заведений, где сейчас есть трудности с работой. Ведем переговоры. Но считаю, что очень трудно передать такую философию, смысл, подход — это личные вещи. Мы сами находимся на этапе их формирования и цементирования. В будущем, спустя годы, я надеюсь, что мы сможем этим делиться. Сейчас на базе школы функционирует Ассоциация частных учебных заведений — около 300 учреждений по всей Украине, которые мы поддерживаем информационно и юридически. Андрей Близнюк – руководитель этой Ассоциации. Это очень влиятельный человек и я ему очень благодарен за такую его работу. Поэтому учебные заведения, которые только начинают работать, могут присоединяться к Ассоциации и получить сопровождение и поддержку. Это на начальных этапах очень полезно.

– Если бы вы пришли в образовательный бизнес сейчас, уже имея опыт за плечами строительства образовательной школы, чтобы вы сделали по-другому? Или вообще решили бы больше не идти в этот бизнес?

- Образование мне нравится, но если бы я начинал сначала, то я бы не строил свой бизнес на отношениях с государством.

– А сейчас он построен на отношениях с государством

– Да. Мы арендуем помещение, мы находимся на территории государственного предприятия и, скажу откровенно, к сожалению, нет поддержки от государства и имеем много вопросов и проблем в работе. Я вынужден иметь штат юристов и постоянно взаимодействовать с разными органами: контролирующими, государственными. Если оглянуться назад, это отняло очень много моего времени и моих сил. Лучше работать с инвесторами, чем брать что-то у государства и инвестировать в государственные активы. Это мой личный опыт. 

- Вы говорили, что планируете расширять деятельность "Мидгарда" и привлекать дополнительные инвестиции. Кто может стать вашим соинвестором?

- На сегодняшний день предложений инвестирования много. Это касается и украинских предпринимателей, и родителей учеников, которые в школе учатся. Я посещал Давосский форум и общался с бизнесменами мирового уровня. Там большая заинтересованность в работе с Украиной. Я был удивлен, что даже сейчас, не дожидаясь победы, идут переговоры, идет подготовка. И я уверен, что когда мы одержим победу, сразу же произойдет колоссальный скачок развития инвестиций в Украине.

- То есть сейчас вы можете выбирать инвестора? Есть возможность выбирать, с кем работать.

– Да. Сегодня менеджеров в мире, к сожалению, не так много. Людей, которые могут и понимают, что делать и как. Надо же не только построить специальное здание и территорию. Надо собрать команду специалистов, запустить этот процесс, нужно сформировать систему безопасности сотен детей. Это очень непростая работа и я благодарю Бога, что мне и это удалось.

И хочу сказать, это, вероятно, касается любого бизнеса, но в образовании сегодня, если у вас есть желание, системный подход, обоснованные результаты, то деньги можно найти. Денежных средств хватает и есть желающие инвестировать в образование, если это имеет реалистичный подход.

– Насколько образовательный бизнес маржинальный?

- По поводу маржинальности, к сожалению, на сегодняшний день финансовая модель является убыточной. За счет того, что есть льготы от государства, например, мы не платим НДС, мы получаем небольшую субвенцию от государства — около 7-8 тысяч гривен в год на одного ученика. Еще государство компенсирует родителям, если они платят официально налоги, где-то 18% от стоимости обучения. То есть, учитывая такие направления и очень мощную работу нашего финансового директора, нам удается "работать в ноль", но о возврате инвестиций еще очень рано говорить. Ковидный период, а за ним военный – это обесценение нашей стоимости, поскольку она выражается в гривнах. И конечно же - это уменьшение количества учащихся.

- А в соответствии с вашим бизнес-планом, какой была рентабельность?

- Я рассчитывал на 20-25% в год, но это были завышенные ожидания. Сегодня, если это 10% – это очень классный результат, но он возможен, когда есть большое количество учащихся.

– Спасибо за разговор!

- Благодарю вас!